Газета по-украински, 9 января 2019 года
10 человек погибли, более тысячи судебных решений и 3,5 тысячи задержанных. Такой результат двухмесячного противостояния во Франции. Движение «желтых жилетов», которое началось с 3% роста цен на топливо, в минувшие выходные пришло к очередной критической точке — попытки захвата государственного помещения. 5 января протестующие, взломав двери и окна, ворвались в одно из французских министерств.
Это было не первое столкновение. С начала акция сформировалась с элементами насилия. В первый день протестующие пытались пробиться в Елисейский дворец. В результате произошли и столкновения с полицией, и применения слезоточивого газа.
Один из законов протеста: насилие или останавливает протест (люди пугаются), или будет сопровождать акцию весь период, постоянно требуя повышать градус противостояния. Показательным стало то, что количество протестующих снизилось. Если 17 ноября в первый день протеста было заявлено о 120 тыс., то в минувшие выходные цифры просели до 25 до 50 тыс. человек.
Но уменьшение участников увеличило уровень агрессии с обеих сторон. Премьер-министр заявил о намерениях усилить ответственность за экстремизм во время акций протеста: запретить участие в них хулиганов и ношение масок.
И тут начинаются параллели с Революцией достоинства. Точнее с реакцией тогдашней власти на протесты. Напомню, что их восстановление в январе 2014 года — после традиционных для украинцев праздников — было простимулировано самой властью. А точнее — принятие парламентом «драконовских законов» 16 января, которые якобы направлялись против экстремизма (кстати, среди них и запрет балаклав). Киевские законы спровоцировали радикальных протестующих и привели к началу первой горячей фазы противостояния, которая продолжалась с 19 по 21 января. В результате мобилизация участников Майдана была не просто восстановлена после праздников, но переведена на другой — полумилитарный уровень.
Скажете — Париж не Киев. Да, хотя бы потому, что Янукович не шел на уступки, как это сделал Макрона. «Легитимный» решил давить. А Макрон сначала вывел из протестующих основную, хотя и инертную массу благодаря своим обещаниям.
Но в целом это не меняет законов протеста. Если компромиссами вывести из толпы инертную массу, в ней останутся только радикалы. Которых с одной стороны — ничего не сдерживает и не ограничивает, а с другой — и не поддерживает. Из-за собственной малочисленности они могут просто «рассосаться». И спровоцировав эту радикальную часть, протест не просто восстановится, он перейдет в другую — кровавую фазу противостояния.
Поэтому усиливать ответственность протестующих можно только тогда, когда сам протест или истек или власть уверена в своей победе. А не во время «игры». Если конечно ваша цель — преодолеть, а не разжечь насильственное противостояние.
Богдан Петренко
Газета по-украински, 9 января 2019 года
10 человек погибли, более тысячи судебных решений и 3,5 тысячи задержанных. Такой результат двухмесячного противостояния во Франции. Движение «желтых жилетов», которое началось с 3% роста цен на топливо, в минувшие выходные пришло к очередной критической точке — попытки захвата государственного помещения. 5 января протестующие, взломав двери и окна, ворвались в одно из французских министерств.
Это было не первое столкновение. С начала акция сформировалась с элементами насилия. В первый день протестующие пытались пробиться в Елисейский дворец. В результате произошли и столкновения с полицией, и применения слезоточивого газа.
Один из законов протеста: насилие или останавливает протест (люди пугаются), или будет сопровождать акцию весь период, постоянно требуя повышать градус противостояния. Показательным стало то, что количество протестующих снизилось. Если 17 ноября в первый день протеста было заявлено о 120 тыс., то в минувшие выходные цифры просели до 25 до 50 тыс. человек.
Но уменьшение участников увеличило уровень агрессии с обеих сторон. Премьер-министр заявил о намерениях усилить ответственность за экстремизм во время акций протеста: запретить участие в них хулиганов и ношение масок.
И тут начинаются параллели с Революцией достоинства. Точнее с реакцией тогдашней власти на протесты. Напомню, что их восстановление в январе 2014 года — после традиционных для украинцев праздников — было простимулировано самой властью. А точнее — принятие парламентом «драконовских законов» 16 января, которые якобы направлялись против экстремизма (кстати, среди них и запрет балаклав). Киевские законы спровоцировали радикальных протестующих и привели к началу первой горячей фазы противостояния, которая продолжалась с 19 по 21 января. В результате мобилизация участников Майдана была не просто восстановлена после праздников, но переведена на другой — полумилитарный уровень.
Скажете — Париж не Киев. Да, хотя бы потому, что Янукович не шел на уступки, как это сделал Макрона. «Легитимный» решил давить. А Макрон сначала вывел из протестующих основную, хотя и инертную массу благодаря своим обещаниям.
Но в целом это не меняет законов протеста. Если компромиссами вывести из толпы инертную массу, в ней останутся только радикалы. Которых с одной стороны — ничего не сдерживает и не ограничивает, а с другой — и не поддерживает. Из-за собственной малочисленности они могут просто «рассосаться». И спровоцировав эту радикальную часть, протест не просто восстановится, он перейдет в другую — кровавую фазу противостояния.
Поэтому усиливать ответственность протестующих можно только тогда, когда сам протест или истек или власть уверена в своей победе. А не во время «игры». Если конечно ваша цель — преодолеть, а не разжечь насильственное противостояние.
Богдан Петренко
Новое время, 8 января 2019 года
В 2018 году Служба безопасности Украины предупредила восемь террористических актов, пять из которых уже раскрыто, сообщает пресс-служба силового ведомства. О подробностях предотвращенных на территории Украины терактов – в сюжете Радио НВ.
Какие теракты в этом году предупредила СБУ
В начале марта 2018 года сотрудники СБУ задержали главу Центра освобождения пленных Владимира Рубана у контрольного пункта въезда-выезда Майорск. В его машине обнаружили арсенал оружия. По информации СБУ, Рубан готовил теракт в центре Киева по сговору с предводителем донецких террористов Александром Захарченко. Генпрокуратура назвала соучастницей заговора с Рубаном народного депутата Надежду Савченко, которая давала указания, как осуществить террористический акт в зале Верховной Рады, и вербовала людей для этих действий. До сих пор Владимир Рубан и Надежда Савченко находятся под арестом.
Вечером 29 мая стало известно о якобы расстреле российского журналиста Аркадия Бабченко на пороге его квартиры в Киеве. Уже на следующий день глава СБУ Василий Грицак заявил, что Бабченко жив. Его убийство инсценировала спецслужба, чтобы предупредить настоящий покушение и задержать заказчика. Организатором оказался Борис Гербино, а вероятным заказчиком убийства Вячеслав Пивоварник.
Уже в июне сотрудники контрразведки СБУ предупредили в Харькове теракт возле памятника воинам УПА. Российский кураторы планировали использовать участников так называемой военно-политической группы Харьковское движение сопротивления, которая специализировалась на подрыве национальных памятников, офисов украинских патриотических организаций и личных автомобилей.
Особенности террористической угрозы в Украине
Особенность Украины в том, что террористическая угроза коррелируется с военным конфликтом на Донбассе, отметил в комментарии НВ директор Международного центра исследований проблем безопасности Александр Кореньков.
По его словам, с начала независимости до 2013 года в Украине было зафиксировано лишь 55 терактов, в которых погибли 12 человек. Однако только в 2014 году, после начала войны на Востоке, на территории страны произошло около 900 терактов с 1,5 тысячей жертв. В то же время, уже в 2016 году было совершено 61 подобное преступление.
Об улучшении ситуации с террористической угрозой в стране также свидетельствует Глобальный индекс терроризма, в котором Украина в прошлом году опустилась с 17 на 21 место.
«В Украине есть определенные особенности терроризма. У нас терроризм – это также стратегия, которая используется для того, чтобы ослабить Украину как государство. Дестабилизировать государство. Как он используется, у нас зафиксировано только три подрыва смертников. Хотя у нас также есть террористы-смертники, однако их гораздо меньше, чем, например, в Ираке или Афганистане. у нас больше используют самодельные взрывные устройства, у нас используют ручные гранаты, как это было под Верховной Радой. Это тоже теракт», – отметил Кореньков.
Какие регионы наиболее уязвимы
Больше всего терактов в Украине осуществлялись в Донецкой и Луганской областях. И это фактически обстрелы населенных пунктов.
Об этом в комментарии НВ сообщил заместитель директора Украинского института исследования экстремизма Богдан Петренко. Вместе с тем на мирной территории терактов происходило мало, поэтому названное количество предупрежденных спецслужбами подобных преступлений достаточно высока, отметил он.
РФ не заинтересована в проведении массовых терактов на территории Украины
«Как по мне, еще придает большую значимость в том, что у нас низкий уровень массовых террористических атак, незаинтересованность Российской Федерации в проведении таких атак на территории Украины, так как они могут привести к мобилизации населения Украины и фактически к тем результатам, против которых сама Россия и выступает. То есть она пытается на сегодняшний момент разочаровать украинцев во власти и, в том числе, в ее способности обеспечить безопасность граждан», – подчеркнул Петренко.
Напомним, в конце декабря в Департаменте контрразведки СБУ сообщили, что всего за 2018 46 граждан Украины стали фигурантами 165-ти уголовных производств по статье о государственной измене, а десять иностранцев стали фигурантами уголовных производств по статье о шпионаже.
Спецпроект «Стоп школьный террор», Главком, 30 грудня 2017 року
Дети, которые пережили ужасы войны, сегодня стыкаются еще и с ужасами школьного третирования
Школьный буллинг – проблема не только Украины, а всего развитого мира. Издевательства и обиды испытывают дети в разных уголках планеты. Слишком толстые или слишком худые, богатые или бедные, умные или глупые – любое отличие, выделяющее ребенка из общей массы, часто делает его объектом насмешек. Но только в Украине существует уникальная разновидность буллинга – травля переселенцев.
«Сепар», «убирайтесь домой», «ДНРовцы» – дети, пережившие ужас войны, вынуждены сегодня сталкиваться еще и с ужасами школьной травли.
Насте Г. 14 лет. Ее семья переехала в Киев из Донецка в начале военных действий.
«Мы приехали в Киев в начале зимних каникул. Учитель представила меня классу, но все отреагировали достаточно сдержано. Сначала ко мне относились нормально, не сильно обращая внимания, а потом начали смеяться, обзывать», – рассказывает Настя.
Был случай, когда я застала мальчика из нашего класса, который пытался закрыть девочку в мужской раздевалке. Просто оттащила его за капюшон. Он вспылил и скоро вернулся со своими друзьями.
Они кричали: «Мы тебя здесь приютили, а ты за «ДНР» и «ЛНР» орала». Я только выехала из Донецка начала привыкать к тому, что война, обстрелы – это где-то далеко, что теперь я в безопасности. И тут война оказалась так близко. Меня никто никогда так сильно не оскорблял.
Меня это очень сильно обидело, а я такой ребенок, которого легко довести до слез. Всю следующую перемену я плакала. Подошли несколько девочек, спросили почему я плачу. Я рассказала, и они пошли к моему обидчику разбираться. После этого мальчик извинился.
Но эти девчонки, были сами по себе. Меня в компанию не приняли, игнорировали. Может защитили, чтобы показать свою силу.
Через некоторое время обиды возобновились. За спиной меня дразнили и обижали. Часто из-за того, что я хожу в школу в одной и той же одежде, не по моде, не по стилю.
Я отличалась от них и по внешнему виду, и по манере говорить, старательно учится.
Спустя полтора года я все же перешла в другую школу. Имея неприятный опыт, я понимала, что не нужно распахивать свою душу. Многие не знали, что я из Донецка, хотя я не скрывала этого. Тем, кто подходил знакомиться рассказывала где я раньше жила, но большинство класса было не в курсе.
Вскоре все раскрылось. Мы были в музее, смотрели диораму о форсировании Днепра. Когда включили звуки войны, я вспомнила обстрелы в Донецке, сильно испугалась, села в углу и закрыла голову руками. Только после этого все узнали, что я из Донецка».
В новой школе девочке удалось найти общий язык с классом. Во многом благодаря классному руководителю.
«В новой школе ко мне относятся нормально. Недавно классный руководитель рассказывала классу, что, когда я только пришла, она была очень удивлена моему поведению. Она знала, что со мной произошло в предыдущей школе, почему я перешла в сюда. И тут я начинаю активно знакомится со всеми, улыбаюсь и пытаюсь найти общий язык. Она была поражена. А я просто стараюсь не переносить обиды, которые были в прошлой школе, на новых детей. Ведь многое еще зависит от того как ты сам настроен, готов ли все начать с чистого листа!», – уверена Настя.
Замглавы украинского института исследования экстремизма и автор исследования по буллингу «Стоп школьный террор» Богдан Петренко говорит, что проблема толерантности – одна из основных проблем, которые ведут к буллингу. К сожалению общество признавая проблему и заявляя о толерантности на общем уровне, остается нетерпимым на уровне личном. Каждая четвертая семья переселенцев за два года не могли сформировать личные контакты с местными жителями.
В этой ситуации проблема усложнилась тем, что девочка была новенькой в классе, то есть стала чужеродным элементом в сложившейся группе. И, наверное, показательным будет то, что ее не приняли девочки класса. В этом лежит основная гендерная особенность травли. Если мальчики буллят всех, то девочки – в большинстве своем – только в своей группе.
Также ситуация с Настей показывает, что школьная травля зависит от многих вещей. В том числе и от включения и поддержки педагога. К сожалению, простой перевод в другой класс, без работы с жертвой травли и без позитивной атмосферы, созданной учителем, скорей всего привёл бы к повторению опыта предыдущей школы. То есть девочка осталась бы в статусе жертвы.